Фёдор Алексеевич Охотников родился 24 сентября 1910 года в деревне Спириной Челноковской волости Ишимского уезда Тобольской губернии. Окончив три класса Спиринской школы и не имея возможности учиться дальше, он стал помогать родителям по хозяйству. Повзрослев, работал в полеводстве, ухаживал за скотом. В 19 лет женился на Лидии Васильевне Назаровой - уроженке деревни Назарово. Молодая семья вела единоличное хозяйство, и в 1930 году их, как зажиточных крестьян, раскулачили, забрав скот, имущество, дом.

Отец, Алексей Леонтьевич, записал семью сына в колхоз, и зимой 1931 года Фёдора отправили по разнарядке на лесозаготовки. Он работал грузчиком на Свердловской железнодорожной станции, плотником на Кузнецком металлургическом заводе и в 1932 году был призван в Красную армию. Служил в стройбате тылового ополчения в Нижнем Тагиле, затем на Дальнем Востоке. После возвращения домой он устроился в Максимовскую МТС, где быстро прошёл путь от счетовода до главного бухгалтера.

С большим желанием трудился, в семье подрастали дети. Забегая вперёд, отмечу, что в семье Охотниковых выросли семеро детей: Евгения, Мария, Анатолий, Валерий, Нина, Людмила и Юрий. В дальнейшем они получили образование: трое – среднее специальное, дочь и сын закончили вузы, старших детей отец сам научил бухгалтерскому делу. Когда началась Великая Отечественная война, Фёдор Алексеевич в августе получил повестку и вместе с абатскими новобранцами был отправлен на призывной пункт города Ишима.

О том, как уходил наш земляк на войну, как воевал, что видел, о чём думал и что пришлось испытать, он записывал в школьной тетрадке. Спустя годы, его дочь Людмила Манюкова восстановила фронтовые записи отца, напечатала рукопись и в память об отце подарила семьям своих братьев и сестёр этот бесценный материал. С её позволения мы публикуем фронтовые записи Охотникова Фёдора Алексеевича.

"Все эти записи мной произведены, как отрывки из жизни, кое-что повторяется, многое не сохранилось в памяти, - написал Ф. Охотников на последней странице тетради. - Если кто-то будет читать эти записи, пусть простят меня за то, что они изложены корявым языком каким я владел. Всё, что здесь написано, это правда, вымысла нет".

Надо сказать, что некоторые записи сокращены, но главные моменты из жизни солдата изложены без изменения.

- 19 августа вечером нас погрузили в вагоны, и эшелон направился на восток. Привезли нас в город Куйбышев Новосибирской области, там формировался маршевый батальон. Получили обмундирование и 22 августа 1941 года из Куйбышева нас провожали с духовым оркестром прямо на фронт. Наш эшелон мало задерживался на станциях. Помню, в Вологде ходили в баню, на военном складе получили винтовки, комплект патронов и бутылку с горючей жидкостью. После двухчасовой стоянки снова погрузка в эшелон, следуем северной дорогой на Киров, Беломорканал. Попадаем в Петрозаводск, и сразу - воздушная тревога. Наша зенитная батарея отогнала самолёты противника от вокзала и бомбы были сброшены где-то вне города.

4 сентября: ночью грузимся в эшелон и движемся в сторону Лодейного поля. Вокруг тишина, нигде ни огонька, словно всё вымерло. Паровоз идёт с потушенными фарами, курить строго запрещено, курим только в рукав, на душе неспокойно, пугает неизвестность, сон не приходит.

5 сентября 1941 года: ясное утро, эшелон прибыл на станцию Свирь. Тишину нарушила автоматная очередь. Это вражеская разведка обстреляла поезд. Срочная команда к выгрузке, занимаем оборону подковой. Открывается ураганный огонь, наша рота попадает под перекрёстный огонь. Над головой, как шмели, свистят пули, втягиваем головы. Хочется войти в землю, благо местность болотистая и под нами толстый слой мха, лежим-не шевелимся.

Часть людей из нашего батальона возглавляет военный человек в чёрной шинели, как оказалось - командир морской бригады. Под его командованием в ночь на 6 сентября мы благополучно переправились на пароме через реку Свирь. Так началось наше боевое крещение, а батальона как не было. В самом начале Великой Отечественной войны маршевыми батальонами латали бреши, а батальоны состояли из людей, большинство из которых винтовку взяли в руки первый раз в жизни.

6 сентября: немецкое командование не решалось с ходу форсировать реку Свирь, да и сил у них для этого было недостаточно. У нас на этом участке фронта тоже было жидко, в основном наш маршевый батальон, вернее остатки батальона от Свирской операции, остатки от морской бригады и часть местного населения, влившегося в наши подразделения.

Из комсостава остались командир роты и политрук, а командиров взводов - младших лейтенантов, командира батальона и комиссара после Свири я больше не видел, и дальнейшая судьба их неизвестна.

В конце сентября немцам удалось форсировать реку Свирь. Помню, согнав гурт домашних коз, под видом пастухов, вражеские солдаты повели наступление на наши позиции. Однако коварность их была разгадана, мы открыли интенсивный огонь, тем самым задержав наступление. В этом бою мне удалось подстрелить врага. Заметив, как вышел солдат из леса, я быстро взял его на мушку и спустил курок трёхлинейки. Солдат свалился, однако сразу же подполз второй и, подхватив его какой-то специальной петлёй, моментально утянул в лес. Второй мой выстрел пропал впустую. Через несколько минут была дана команда на отход. Вот в этот момент и погиб бедняга Бусыгин, он поднялся во весь рост и был прошит автоматной очередью. Много мне пришлось повидать смертей товарищей, да и самому смотреть ей в глаза ежедневно, поэтому из памяти ужасы войны не изгладятся до самой смерти. Было бы большим счастьем, если этих ужасов не увидели наши дети, внуки и человечество вообще.

Октябрь 1941 года. Снова стычки с врагом и снова горькое отступление: Плотищно, Гоморовичи, Юскевичи и, наконец, Великий двор, где мы принимаем последний бой на территории Карельской ССР.

В Великом дворе нас сменила 368 стрелковая дивизия, сформированная из сибиряков в Тюмени, а наш взвод направили в разведку вокруг озера, которое прилегало к Великому двору, с целью упреждения обхода противника в наш тыл. Окружность этого озера километров 50, бездорожье, тайга, единственный путь – охотничья тропинка.

На дорогу нам дали НЗ - по одному сухарю и комку сахара, видимо только этим запасом продуктов и располагал старшина. Трое суток шли мы вокруг озера и всё же на второй день нас обстреляли, хотя жертв и не было.

Один сухарь и 30 граммов сахара не могли надолго сохранить боеспособность, в довершение ко всему ударил мороз. Ночами забирались в густой лес, в глубоких оврагах жгли костры, несмотря на категорическое запрещение, варили кипяток, искали мороженые грибы и жарили. К концу третьих суток, когда закончили поход, нам сообщили радостную весть, что немцы отступили за реку Свирь. Вот тут уж мы поели. Нашли в одном из погребов картофель, закрыли в хате окна, и всю ночь варили картофель, хотя соли не было. Зато в подполье обнаружили солёные грибы, которые стали хорошей приправой к картошке.

Когда пришли на передовую и начался бой, командир батальона и начштаба приказали мне отвести в тыл лошадей. Я ехал верхом на лошади и попал под обстрел снайпера. Я пришпорил коней и благополучно проскочил. Потом обнаружил на спине шинели дырку.

В конце октября наш батальон расформирован, мы движемся по Ленинградской области: Винница, Алеховщина, станция Оять. Новенькие 82 миллиметровые миномёты мне очень нравились. Простые в управлении, подвижные, применимы в боях в населённых пунктах, но таскать миномёт на себе стоило больших усилий, так как только плита весила около 30 кг. А ещё ствол и тренога, да мины в жестяных банках. Я выполнял должность наводчика, поэтому мне приходилось носить ствол.

На станции Оять мы провели 4- 5 дней, изучали управление миномётами, а с 6 на 7 ноября немцам удалось захватить Тихвин.

7 ноября после короткого митинга форсированным маршем идём на Тихвин. Обмундирование летнее: ботинки, пилотки, с утра валит мокрый снег. Идём целиной, снег становится по колено, привалов почти нет. Большой привал объявляется через сутки. В населённом пункте в походной кухне получили обед, и снова построение, обед доедали на марше.

Со второй половины дня ударил мороз, к вечеру температура упала до минус 40 градусов. Мокрые, усталые мы на вторые сутки достигли передовой. Снова команда на построение: привели дезертира, которым оказался солдат из нашего взвода. Зачитали приговор и его расстреляли.

Ночь на передовой провели в риге, внизу из печи пахнет теплом, а сна нет, да и как спать, когда рядом слышится немецкая речь. Удивляет одно: город Тихвин был одним из первых отбит у немцев, а ведь победа была нелёгкой. У немцев было преимущество и в живой силе, и в вооружении, а у нас этого не хватало. Много солдат остались навсегда лежать у стен этого городка, и только благодаря энтузиазму советского солдата удалось предотвратить полное окружение города Ленинграда.

29 ноября 1941 года нас готовили к наступлению на укреплённый пункт. В пять часов утра по дороге пошёл танк КВ, а мы по болоту, в обход. Танк подбили, мы оказались под огнём миномета. Дот немцев был на высотке, укреплённой ледяным валом, огонь миномёта направлен в самую гущу нашего подразделения. Меня достал осколок мины на излёте, пробил верхнюю часть бедра правой ноги. Когда санитар перевязал рану и сказал, чтобы я полз в тыл, оказалось, что нога не действует. Проваливаясь до пояса в снег, а под снегом – болото и вода, почувствовал, что валенки промокли и мне не доползти.

Солдаты Пётр Панкратов из Ново-Вяткиной и Хлыстов из Ишима положили меня на плащ-палатку и дотащили до подводы санбата. Ночью на санитарной машине я был доставлен до города Сокол Вологодской области, где в гипсе пролежал месяц. В городе Кирове я пролежал в течение шести месяцев. По счастливой случайности и благодаря врачу, капитану медицинской службы Ольге Павловне, избежал ампутации ноги, а ранение было серьёзное – перелом верхней части правого бедра.

В июне 1942 года из Кирова нас эвакуировали в глубокий тыл, в город Красноярск, где я пролежал полтора месяца, а в августе меня демобилизовали и сняли с воинского учёта, как инвалида третьей группы. Через год я прибыл домой на костылях.

На этом записи в тетради заканчиваются, у солдата войны начинается новая, мирная жизнь. Несмотря на инвалидность, Фёдор Алексеевич вернулся к работе в МТС. В 1950 году был назначен главным бухгалтером Шевыринской МТС, а в 1958 переведён главным бухгалтером Абатской РТС (ремонтно-техническая станция). С 1963 по 1965 годы Ф. Охотников – главный бухгалтер Абатского совхоза, а далее – заместитель главного бухгалтера Абатского районного сельхозуправления, откуда в 1970 году ушёл на пенсию.

После ухода на заслуженный отдых Фёдор Алексеевич вёл активный образ жизни: коллегам по работе помогал в принятии годовых отчётов, избирался народным заседателем в Абатском суде, был членом партийной комиссии по рассмотрению персональных дел, нештатным инспектором пенсионного фонда, сотрудничал с районной газетой "Сельская новь".

За участие в Великой Отечественной войне, многолетний и безупречный труд в мирное время Фёдор Алексеевич Охотников был награждён почётными грамотами, медалями, орденом Отечественной войны 1 степени. Умер 21 апреля 1997 года.

Татьяна Шелягина

Фото из семейного архива Людмилы Манюковой